Днепропетровск криминальный. История синагоги под мостом, или Как минская маца поэта до тюрьмы довела ФОТО

История этого человека трагична и комична одновременно. Но она прочно вошла в летопись нашего славного города, оставляя неповторимый еврейский колорит на фоне советского прошлого – страшного и жестокого по отношению к творческим людям, ломавшим систему и в то же время умевшим в ней выживать.

Как сирота из Смоленска стал диссидентом

Поэт и диссидент Евгений Койфман родился в Смоленске в 1938 году. Однако волею судьбы вся его жизнь до эмиграции в США была связана с Днепропетровском-Днепром. Оставшемуся без родителей Жене приходилось самому пробиваться и «уважать себя заставить».

Вряд ли можно найти еще одного поэта-шестидесятника, настолько любившего наш город, ставший для него родным. Женя посвятил ему и его жителям очень много прекрасных строк. Но – это тема другой, скажем так, литературной истории. Сегодня же мы расскажем об иных гранях нелегкой судьбы еврея в напрочь пропитанным далеко не самыми лучшими коммунистическими качествами Днепропетровске.

Койфман попал под прицел Комитета Государственной безопасности во времена так называемой оттепели. Причина была в том, что он умудрялся находить и приглашать в гости со всей Днепропетровской области творческих людей, в основном поэтов и писателей разных национальностей, которые собирались у него на кухне в крохотной хрущевке на ул. Украинской (!), чтобы поделиться мыслями и прочесть свои произведения.

Особо ценилось творчество на родном языке. Вполне естественно, что среди авторов было немало жаждущих свободы для своей страны украиноязычных и, как говорилось в те годы, непечатных авторов. И, поверьте, этого было достаточно, чтобы попасть в черные списки самой грозной спецслужбы мира.

Молодые люди собирались по различным поводам. Они также поминали жертв Голодомора и фашистского террора в памятных местах: там, где их казнили нацисты, например. Евреи играли на скрипках, украинцы читали запрещенные стихи…

- Тридцать лет назад я бы тебя расстрелял! – кричал Койфману в 1967 г. полковник КГБ со смешной фамилией Тутик.

Однако официально зацепить и посадить Женю или его товарищей долго не решались, хотя, казалось бы, поводов было достаточно – да и методы имелись действенные.

Февральская торговля в синагоге у моста

Когда с творческим, талантливым человеком не могут справиться законными методами, его давят материально. Гениального во всех отношениях поэта и переводчика Евгения Койфмана так и притесняли. Ему практически невозможно было устроиться на работу. Приходилось порой за гроши и землекопом трудиться – в не самой приятной компании редко трезвых земляков.

Но евреи своих не бросают. И вскоре Женя устроился сторожем на полставки в синагогу, расположенную возле Нового моста.

Культовое сооружение, невесть как выжившее в советскую эпоху (а есть информация, что в Екатеринославе до революции 1917 г. находилось около ста (!) синагог), было в удручающем состоянии. А еврей Койфман просто не мог спокойно смотреть на обшарпанные стены с фресками, протекающую крышу и разваливающиеся на глазах лавочки.

Но где фактически нищему поэту взять деньги на ремонт и реставрацию, когда едва хватало средств на корм козе, прижившейся в синагоге? И ведь не пару сотен рублей надо было.

Каким-то чудом Женя узнал, что в Минске, столице Белоруссии, есть чуть ли не единственная в Советском Союзе мацепекарня. При этом тысячи днепропетровских евреев никогда в жизни не пробовали это культовое кушанье иудеев всего мира.

После небольшого расследования и опроса друзей-знакомых выяснилось: спрос на настоящую мацу есть и ее покупали бы, если б было у кого. Тогда Койфман обратился к еврейским старцам с просьбой одолжить ему денег – но не для покупки «лакомства», а на ремонт синагоги.

В целом, по подсчетам новоявленного бизнесмена, на покупку и доставку требовалось около 15 тысяч рублей. Для сравнения – джек-пот лотереи «Спортлото» достигал 10 тыс. руб. и более. За «пятнашку» можно было купить две машины «Жигули» - предел мечтаний советского гражданина. При средней зарплате около 100 руб. килограмм масла стоил 3.40, мясо – 2-4 руб., хлеб – 14-20 коп., стакан крем-соды в автомате – 3 коп., пива – 20 коп., а вся «коммуналка» для однокомнатной квартиры и при наличии телефона обходилась в десятку.

Словом, нужна была баснословная сумма, за которую в том же уголовном мире легко и грохнуть могли. Но мудрые еврейские старцы поверили светлоглазому «мальчику», вечно что-то пишущему в своей затасканной тетрадке, и деньги дали. А через неделю-другую Койфман привез-таки мацу. Аж целый «КамАЗ»!

Продавать товар решили непосредственно в синагоге. Для этого в газете "Днепр вечерний" разместили соответствующее объявление. Реализация плана должна была начаться в 8.00.

Утром в назначенный февральский день на градуснике было минус двадцать. Койфману, любившему поспать, но не любившему морозы, вставать никак не хотелось, но супруга – русская женщина Лидия Ерохина* – все же раскачала благоверного.

- Не продашь мацу, - сказала она, - не вернешь деньги. Знаешь, что потом из тебя они сделают? Фаршмак!

В итоге Койфман кое-как доковылял пешком (потому что денег на проезд уже просто не было) до места работы. Каково же было его удивление, когда у синагоги возле Нового моста он увидел огромную толпу мерзнущих и жаждущих евреев! Более того, один из дюжих парней даже пытался выломать двери старого иудейского храма – так ему, видимо, сильно настоящей мацы захотелось вкусить.

Женя зашел в синагогу со служебного входа. Внутри, в метре от центрального – поставил табуретку, через замочную скважину подловил момент, когда детина снова разбежится для удара в двери, и аккуратно открыл замок. «Большегруз» благополучно влетел в храм, зацепился ногами за табурет и рухнул на пол.

Невысокий и щуплый, но жилистый Койфман резко подскочил к нему, схватил за шиворот и, пока толпа наполняла синагогу, впуская леденящий воздух с улицы, быстро объяснил опешившему хлопцу, что вместо разрушения надо созидать – то есть помочь упорядочить торговлю «за долю малую».

Беня Крик так бы не сказал и столько бы за день не заработал

Благодаря классике, известно, что одесский бандит Беня Крик говорил «мало, но смачно». Но вряд ли он смог бы переговорить нашего днепропетровского поэта Женю Койфмана, который мастерски владел словом и разбирался в психологии не хуже жуликов.        

Встав на табуретку, чтобы его видели и слышали все присутствующие, торговец мацой произнес речь. Приводим сокращенный вариант:

- Евреи, не шумите и послушайте меня! Я вам привез мацу из далёкого города Минска, где ее сделали умелые руки специалистов, которых больше почти не осталось в мире. Цена ее – всего три рубля за кило. Вы же понимаете, что это просто крохи. Но! Посмотрите на эти исчезающие фрески на стенах и прохудившуюся крышу! Взгляните на эти старые лавочки! Я вам говорю: взгляните, а не толкайтесь! Всем – хватит! Но и синагоге нужна помощь. Поэтому не забывайте жертвовать…

Вам говорили, что евреи прижимистые и жадные? Ничего подобного. Они просто не любят конкуренции. И в тот день стереотип был сломан. Покупатели отдавали за килограмм мацы 5, 10, а то и 25-50 рублей, чтобы, надо полагать, Ройзманы или Кацманы видели, что Абрамовичам и Рабиновичам для синагоги ничего не жалко.

Короче, психологический расчет был идеальным. Денег хватило на всё. И крышу, и лавочки, и фрески (это было самое затратное дело) восстановили.   

Криминал для будущего узника Сиона достали из ментовского стола

По идее (советской), за такие фокусы – чего только стоит «незаконное обогащение»! – в СССР бедного поэта, диссидента да еще и еврея (вообще невиданная наглость для системы) могли запросто расстрелять. Но Женю некому было сдавать. Вкусившие мацы молчали как церковные мыши.

Но посадить такого «факира» за решетку уже было делом чести для спецслужбы. Тогда в КГБ решили вопрос иначе – через милицию. В назначенный день квартал по периметру улиц Украинской, Димитрова, Артема и Либкнехта внезапно опустел. Местных буквально затолкали по квартирам, а прохожих отгоняли куда подальше. На двух въездах во двор Жени стояли черные «Волги».      

Как же – брали государственного преступника! Хотя в результате после безрезультатного обыска отвезли Койфмана не в КГБ, а… в милицию. Там четко проинструктированный гэбистами советский мент выдвинул перед задержанным ящик письменного стола и достал оттуда холодное оружие и наркотики. Вот, мол, твоё, дорогой ты наш, так что подписывай протокол и – марш в тюрьму.

Да, мацу и синагогу ему бы простили. Диссидентство – никогда. Потому стоит ли удивляться, что в уголовном деле было написано: «…автор поэмы «По праву памяти» - то есть создатель «клеветнического произведения против вождя». При этом Койфман себя антисоветчиком никогда не считал, хотя впоследствии и получил статус узника Сиона – это практически Герой еврейского народа.

Потом был СИЗО на ул. Чичерина. Одиночная камера – в северной «вилке», где обычных жуликов не размещали. Достаточно сказать, что за стенкой сидел небезызвестный бандит, основатель советского рэкета  Александр «Матрос» Мильченко. По просьбе явно скучавшего Саши, Женю днем приводили к нему в гости, где поэт отъедался деликатесами и рассказывал, что ни в чем не виноват. 

После отсидки, в 1988 году, Койфмана и его супругу Лидию* выслали за счет государства – в Натанию (Израиль), где вскоре у поэта, преподававшего в одном из вузов, вышла в свет первая книга – с эротичной Лидой на обложке (см. фото). Через пять лет они переехали в Чикаго (США), пару раз ненадолго приезжали погостить в родной город, но с «нулевых» следы диссидентов затерялись. 

P.S. *На будущей неделе мы расскажем о не менее трагической судьбе потомка столбовых дворян Лидии Ерохиной-Койфман.