Столбовая дворянка из Днепра Лидия Ерохина по-женски отомстила КГБ
В народе говорят: где муж, там и жена. Пусть твой супруг – диссидент, фактически преступник, враг тоталитарной системы, ты – с ним заодно. И в советское время были такие «декабристки», одна из которых – наша землячка Лидия Ерохина-Койфман.
Дворяне нашего двора
В предыдущем материале мы рассказали о ее муже – несправедливо осужденном поэте и диссиденте Евгении Койфмане. Но и судьба Лидии была не менее трагической, хотя о ее жизни в Днепропетровске-Днепре известно крайне мало – дружить с ней было опасно. А из стихов, посвященных ей мужем, можно только понять, насколько сильно они любили друг друга, несмотря на разницу в возрасте более чем в десять лет.
Неоднократные попытки близких и друзей разыскать Евгения и Лидию в США, куда они перебрались из Израиля в середине 90-х гг., не увенчались успехом. В последний раз мы встречались в начале «нулевых». До этого, в 1998-99 г., Лидия с мужем были в нашем городе, а также в Новомосковске с визитом памяти и благотворительной миссией. Приезжали они и с еще одной благородной, а для Лидии поистине священной целью – она крестила сына одного из местных поэтов.
Нынче ее крестнику 19 лет. Он тоже пишет стихи и очень гордится тем, что его крестная – настоящая столбовая дворянка. Да-да, не удивляйтесь. Лидия, правда, не любила в те годы распространяться о происхождении: было чревато последствиями и на работе, и в быту. Только самые близкие люди знали, что предкам Ерохиной принадлежали огромные территории и крупные имения в районе Новомосковска, одно из кладбищ которого во время приездов обязательно посещали новоявленные граждане США Койфманы.
Впрочем, как бы она не скрывала принадлежность к дворянскому сословию, ее выдавала сама натура: изысканные манеры, неповторимая интонация во время общения, негромкий, но властный голос, не терпящий хамства и панибратства характер, высокая культура и уровень образования, умение держаться скромно, но в то же время несколько обособленно, искренняя любовь к искусству и литературе. Прибавьте внешнюю, можно сказать, редкую красоту, шикарные, густые и очень длинные черные волосы, и перед вами – мечта поэта.
Рядом с ней чувствовалось: перед тобой не просто женщина с большой буквы и мудрый, остроумный и начитанный, глубоко верующий человек, но загадочная, таинственная личность. Наверное, именно эти качества и отличали потомственных дворян от обычного советского человека из серой массы «совков», жить рядом с которой жаждавшим истинной свободы было просто невыносимо..
Но она жила. Жила и вместе с мужем хотела сделать мир вокруг лучше. И, конечно же, в крохотной, буквально заваленной книгами однушке-хрущевке на углу улиц Украинской и Артема (ныне Сечевых стрельцов) они не раз мечтали вырваться из полицейского государства СССР. Но диссидентов тогда выпускали не дальше тюремной камеры. Или - психушки.
Когда для всех ты – враг
Пока отовсюду гонимый Евгений метался в поисках работы, Лидия кое-как тянула семейный бюджет на своих плечах. Учила деток, давала частные уроки. В 1984 г., когда посадили ее мужа, столбовая дворянка Ерохина трудилась обыкновенной вахтершей в музыкальном училище (ныне консерватория им. Глинки). Что ж, когда супруг в местах не столь отдаленных, выбирать женщине не приходилось.
С немногочисленными родственниками, по понятным причинам, отношения разладились. Единственная сестра осужденного Евгения скончалась вскоре после ампутации ноги. А буквально перед арестом супруга 36-летняя Лидия узнала, что беременна. Сообщить о радостном событии будущему папе решила, когда придет на свидание с передачей, которую надеялась как можно быстрее собрать и отвезти в СИЗО №1 (ныне – №3), что на ул. Чичерина (ныне Надежды Алексеенко). Эх, знала бы она, что «политического» Женю там по-царски угощал деликатесами и даже шампанским авторитет уголовного мира из соседней, также одиночной камеры…
На воле же помощи ждать было неоткуда. Людей из ранее обширного круга общения можно было понять. Попробуй – посочувствуй, поделись куском хлеба и доброе слово скажи, так найдутся «доброжелатели», сочинят «письма счастья», и в КГБ тебя сразу же запишут пособником преступников, членом подпольной организации и агентом ЦРУ с Моссадом вместе взятыми.
И ведь правда. Во время правления Андропова, попав в немилость властей, даже слушавшие по радио западную музыку люди со страхом ложились спать, то и дело вскакивая из-за любого шума, чтобы выглянуть в окно или посмотреть в дверной глазок, проверить – не за тобой ли приехали. Несогласные с политикой Компартии годами жили, оглядываясь.
Тем не менее, пытаясь бороться с «красным террором» и с бедственным положением, при невозможности хоть как-то помочь мужу в неволе, Лидия всё-таки придумала хитрый, но благородный способ заработка.
Подпольный рейс со Святым писанием
Когда верующих осталось очень мало, а пожилые ветераны мировых и гражданской войн разве что на Сталина втихую молились, иметь дома Библию было не то что признаком деградации или невежества, но как бы не принято. Где живут октябрята, пионеры, комсомольцы и партийцы, учению Христа место заказано.
Но купить Библию или крестик, например, было невозможно не из-за отсутствия церковных лавок, а из-за того, что массового спроса не было. Да и проявление интереса к религии, к вере предков вызывало осуждение во всех сферах жизнедеятельности.
Это сейчас чуть ли не в каждом автомобиле есть иконки, хотя нередко за рулем безбожник и сквернослов. А в 80-х гг. прошлого века в транспорте красовались значки да вымпелы победителей соцсоревнований или спортобществ. Какое уж тут Святое писание, когда над верующими порой в открытую насмехались и издевались – особенно над молодыми! Если таковые появлялись в среде тинейджеров, пролетарии унижали их морально да еще по физиономии могли врезать со словами: «Подставляй другую щеку, Христосик!».
Между тем, генетическая память народа о тысячелетней вере предков оказалась сильнее запретов. Некоторые мыслители даже начали находить параллели между Словом Божьим и заветами Ильича. Незадолго до Горбачевской перестройки и после ее первых этапов интерес к Библии снова начал появляться. Пасху отмечали открыто, но храмы по-прежнему пустовали. Однако, если кому-то из беспартийной интеллигенции вдруг предлагали купить «по блату» Библию, люди пусть редко, с оглядкой и недоверием, но брали – из любопытства, хотя оно и граничило чуть ли не с приобретением и распространением антисоветской литературы напополам с запрещенным частным бизнесом.
Стоил Ветхий и Новый Завет в бюджетном варианте рублей пять – то есть не дороже знаменитого Брежневского трехтомника, которым были до отказа забиты полки и хранилища книжных. Так почему бы не купить ради интереса?
«А ведь распространение Библии может быть не только святым делом, но и удачной коммерцией», - решила наша «декабристка», в которой просыпались купцы с конспираторами. Сперва хотела купить нескольких «пробных» экземпляров. Но в Днепропетровске никто из более-менее доверенных друзей и знакомых ничего посоветовать не мог. И тогда Ерохина поехала в Москву, где и закупила первую партию книг. Как диссидентке, ей нечего было терять, кроме цепей советского рабства и запретов.
Безусловно, везти стопки, перемотанные бечевкой, было рискованно. И попутчики достанут нежелательными расспросами, плавно переходящими в пьяные «пастырские беседы». И вездесущие сотрудники Комитета Государственной безопасности не дремали – ехала-то она в ракетно-космическую столицу СССР, закрытый для иностранцев город, где уши и глаза у каждой стены, столба и дерева. Отдадим ей должное – с этой проблемой «миссионерша» справилась на отлично.
Пытки, унижения и потерянный ребенок
Книги Лидия упаковала в коробки из-под обуви. В дороге отшучивалась, мол, родственникам везет гостинцы. Даже если кто и подумал, что она спекулянтка или взяточница, это было лучше, чем оказаться в роли перевозчика Библии, как это ни ужасно звучит. Крупно или мелко, но «совки» часто и давали, и брали "на лапу". Покупали дефицитный товар на «черном рынке» или из-под полы. Словом, бесы были ближе, чем ангелы, прости Господи.
Но, к сожалению, миссия неопытной в подобных делах Лидии провалилась. Под ворчание окружающих граждан ее арестовали прямо на вокзале и отвезли в управление КГБ на допрос.
Казалось бы – в чём криминал, ведь она ничего еще и продать не успела?! Эх, жившие в те годы такой вопрос бы не задали. Ибо задержал КГБ, а не милиция или ОБХСС*, значит, ты – враг. А кто против – вот вам вторая пара наручников.
Но Лидия – крепкий орешек. Выдавать сообщников она и не собиралась – понимала, что им грозит. Как только ей мозги не пудрили хитроумными ходами, Ерохина молчала, хоть и прекрасно знала, что чекисты имеют большой инквизиторский опыт по раскручиванию языков.
В итоге показания начали выбивать силой. По сути – пытать. Лейтенант госбезопасности, проводивший дознание, методично колотил беременную женщину ногами в живот, будучи абсолютно уверенным в своей безнаказанности и правоте. Как же – он служил Родине! Ага, и по праздникам пил за офицерскую честь, сволочь…
К несчастью, во время побоев произошло еще более ужасное событие – у беременной Лидии началось обильное кровотечение. В глазах потемнело, и сознание провалилась в бездну…
В результате пыток Лида потеряла не только ребенка, но и навсегда утратила способность рожать…
Прощай, тюрьма народов!
Разумеется, после случившегося инцидент огласку не получил. Да и кому жаловаться на своё горе – в газету «Правда», генсеку – атеисту-гэбисту? Едва оклемавшаяся, фактически вернувшаяся с того света Лидия и мужу-то боялась об этом написать, чтобы не сбежал из тюрьмы мстить.
Испуганная «контора» оставила ее в покое. Дело, так и не придумав по какой статье его начинали, быстро замяли. А когда в 1988 г. муж Евгений освободился, его в тот же день вместе с Лидией вызвали в УКГБ, где вручили две визы и билеты в Израиль. Таким образом высылали диссидентов – за счет государства.
- Ну, ладно – муж у меня еврей, - еле слышно протестовала Лидия, - но я-то – русская и не хочу в Израиль…
- Муж – жид, значит, и ты жидовка, – был ответ. – Катитесь с глаз долой, чтоб духу вашего не было!
По иронии судьбы, через год Днепропетровск открыли для въезда иностранцев, а еще через два – рухнул Союз, и можно было эмигрировать куда пожелаешь. Но, мне кажется, ни Женя, ни Лида, даже зная об этом, все равно не смогли бы тут жить молча, бездействуя, не протестуя против зажравшейся безбожной власти.
Закона нет, но месть – тонка
В народе говорят: жена красна мужем, а муж – женой с детьми. Увы, потомков у наших героев отобрал коммунистический режим, и медицина была бессильна. Но, посещая Днепропетровск, супруги не теряли надежду. Они не раз бывали в детдомах и очень хотели усыновить ребенка из родного города. Но тогда, к сожалению, еще не было закона, разрешающего это делать иностранцам, которыми уже были Койфманы…
После первого «возвращения» в Днепропетровск в 1998 г. бывшие диссиденты привезли мини-видеокамеру, на которую снимали памятные места, друзей и близких. А в один из дней Лидия спросила кума Станислава Коржа, может ли он привезти их на своем авто к бывшему зданию УКГБ. Кум, сам не раз пострадавший от советской системы, заподозрил неладное, но куме не отказал.
Приехали. И Женя сразу начал снимать здание на камеру. Спустя считанные минуты прибежали крепкие парни в штатском и увели «съемочную группу» в здание УСБУ. Через минуту им уже задавал вопросы полковник или подполковник, чуть ли не зам шефа, в котором Лида узнала своего палача. Пока он приходил в себя при виде американских паспортов, рано поседевшая женщина взяла его за штанину и спросила:
- В чем ты ходишь? Подарить тебе хорошие брюки?
При подчиненных - это был удар ниже пояса. Но Лида действительно могла бы щедро «наградить» этого офицера. В качестве главы американского фонда «Russian Find» она тогда привезла в дар немногочисленным сохранившим совесть и честь землякам больше тонны шикарных брендовых вещей. Бедные городские литераторы потом еще долго щеголяли в галстуках ручной работы и элитных клубных пиджаках по цене около тысячи долларов каждый.
Несмотря на причиненные беды их семье, доброте «американки» не было предела. Бывшего комитетчика она, правда, так и не облагодетельствовала. Зато богато приодела и вкусно угощала дорогущими в 90-х гг. деликатесами маститого сотрудника одной из областных газет. Причем Лидочка делала это, достоверно зная, что именно этот горе-писатель и был злополучным стукачом КГБ, сдавшим спецслужбе сначала мужа, а затем и ее.
Женя был более «консервативен» в плане мести. Выбрав момент, когда пьяный предатель увлекся дармовой закуской, он вышел во двор и просто плюнул на лобовое стекло обшарпанного «Запорожца» стукача.
На фото сайта "Репортер": Лида на обложке книги супруга "Распятия любви", Тель-Авив, 1989 г.
*Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности.
